Бабаéвский

Семен Петрович

24 мая [6 июня по новому стилю] 1909–28 марта 2000

Прозаик, журналист.

Лауреат трех Сталинских премий (1949, 1950, 1951)

Родился в селе Кунье (ныне Харьковская область Украины) в бедной крестьянской семье. В 1910 г. семья переехала на Кубань. Детство и юность будущего писателя прошли в хуторе Маковском (рядом с Невинномысском). Окончил три класса начальной школы. Будучи подростком, вместе с отцом, опытным печником, ходил на заработки. Позже Бабаевский напишет:

«Мы переходили из станицы в станицу, из хутора в хутор, и всюду для меня открывалась новизна, всюду встречались люди, каких никогда раньше я не видел и не встречал. […] И хотя мечта моего родителя сделать из меня мастера печных дел так и не сбылась, я и сейчас благодарен ему за то, что он взял меня к себе в подмастерья, ибо путешествие по верхнекубанским станицам и хуторам явилось для пятнадцатилетнего паренька отличной жизненной школой».1

Бабаевский стал одним из создателей комсомольской ячейки хутора Маковского (1925). Во время коллективизации заведовал избой-читальней (1929-1931).

Литературный дебют состоялся в 1929 году: в ростовской газете «Советский пахарь» был напечатан рассказ «Водка довела». В следующем, 1930 году, произошло еще одно важное событие – Семен Бабаевский окончил трехмесячные курсы пропагандистов в Армавире, и это придало ему уверенности в собственных силах. «Пропагандистом я не стал, а полученные знания пригодились».2 Вскоре он перешел на журналистскую работу. В 1931–1940 гг. был ответственным секретарем редакции газеты «Красная Черкесия», разъездным корреспондентом сначала в комсомольской газете «Молодой ленинец», а потом в «Ставропольской правде», заведующим литературным отделом газеты «Пятигорская правда».

Понимая, что не хватает знаний, упорно занимался самообразованием, и в начале 1930-х годов экстерном сдал экзамены за среднюю школу. В 1939 году заочно окончил Литературный институт им. М. Горького.

Во время Великой Отечественной войны был редактором дивизионной газеты и корреспондентом фронтовой газеты «Боец РККА».

Как прозаик начинал с рассказов, которые печатались в периодике. Первая книга (сборник рассказов «Гордость») издана в Пятигорске в 1936 г. В предвоенные и военные годы опубликованы рассказы и повести «По станицам», «Гусиный остров», «Сестры», цикл «Кубанские рассказы» и др.

Однако сам Бабаевский считал, что его литературная биография начинается с романов «Кавалер Золотой Звезды» и «Свет над землей». В дилогии рассказывается о том, как вернувшийся с войны фронтовик Сергей Тутаринов успешно организует восстановление колхозного хозяйства. Действие происходит в 1945-48 годах на Юге России (по словам автора, он описывал станицу Зеленчукскую). Романы были удостоены Сталинских премий, переведены на все языки народов Советского Союза и на 29 иностранных языков. По ним снят кинофильм, написаны пьеса и опера. Несмотря на то, что многие герои дилогии имеют в жизни прототипов, а некоторые эпизоды романов основаны на реальных событиях, книги Бабаевского далеки от действительности. В них нет многомерности, сложных характеров и неразрешимых противоречий, а положительный персонаж запросто справляется со всеми вопросами развития послевоенного села. «Энергия и настойчивость главного героя оказывались чуть ли не единственно ценными качествами, благодаря которым решались все проблемы и преодолевались все трудности… А при чтении романа «Свет над землёй» уже создавалось впечатление, что все проблемы в деревне решены с волшебной лёгкостью и быстротой».3

В дальнейшем Бабаевский написал еще шесть романов: «Сыновний бунт» (1961), «Родимый край» (1964), «Белый свет» (1967-1968), «Современники» (1973), «Станица» (1971-1976), «Приволье» (1980), «Как жить?» (1983), ряд рассказов и повестей, книги очерков. В 1981 г. увидело свет собрание сочинений в пяти томах.

С. П. Бабаевский был депутатом Верховного Совета СССР 3-го и 4-го созывов (1950-1958). Награжден орденом Отечественной войны 2-й степени, тремя орденами Трудового Красного Знамени, медалью «За оборону Кавказа» и др.4

Семен Бабаевский и Армавир

Достаточно полно эту тему раскрыл сам писатель в автобиографических очерках.

Бабаевский С. Край родимый : Кубань и Ставрополье в жизни писателя / Семен Бабаевский // Кубань. – 1979. – № 5. – С. 3-14.

Бабаевский С. Мой Уллукам : Армавир и газета «Армавирская коммуна» в жизни писателя / С. Бабаевский // Советский Армавир. – 1982. – 29 мая. – С. 2-3. – После статьи указана дата написания: май 1982 г.

Бабаевский С. П. Мой Уллукам : автобиографические заметки / Семен Петрович Бабаевский // Советские писатели : автобиографии. Т. V / сост. С. П. Козлов. – М. : Худож. лит., 1988. – С. 65-72.

Перечисленные публикации во многом перекликаются, содержат повторы фраз и целых фрагментов, а две статьи имеют одинаковые названия. В то же время это разные произведения и в них по-разному и с различной степенью детализации излагаются те или иные события биографии.

Наиболее важным для армавирцев является очерк в газете «Советский Армавир». По всей видимости, Бабаевский его написал по просьбе редакции газеты в год 60-летнего юбилея издания.

В начале статьи писатель объясняет странный заголовок. Уллукам – это ледник под Эльбрусом. Именно он является «самым первым истоком» реки Кубани.

«Если же обратиться к этому не как к географическому факту, а как к метафоре, то можно сказать, что и у моей литературной реки, пусть не такой многоводной и не такой быстрой, как Кубань, тоже имеются свои истоки, то есть свои Уллукамы… И в день юбилея «Советского Армавира» мне, не скрою, приятно будет вспомнить, что как раз эта газета, которая называлась тогда «Армавирской коммуной», и была моим Уллукамом».5

Семен Петрович уточняет, что не был штатным сотрудником редакции газеты, но в конце 1920-х годов на ее страницах печатались его селькоровские заметки о повседневной жизни хутора Маковского. «Печатали меня тогда мало и неохотно, да я и не обижался. Но несколько небольших заметок попали в «Армавирскую коммуну» – сколько было радости!».6 Вспоминает Бабаевский и такую историю. В 1928 г. он отправил в «Армавирскую коммуну» свой рассказ «Водка довела», но в газете его не напечатали. Тогда начинающий литератор послал этот рассказ в Ростов-на-Дону, в краевую газету7 «Советский пахарь», где он и был опубликован. Так состоялся литературный дебют писателя.

Армавир в то время был административным центром одноименного Армавирского округа. Семен Петрович бывал в нашем городе. И об этом он также пишет в очерке «Мой Уллукам».

«У меня было три, и весьма памятные, встречи с этой самобытной окружной столицей. Первая встреча с Армавиром была в чем-то забавная и в чем-то смешная. Мне еще не исполнилось и четырнадцати, когда отец, Петр Спиридонович, взял меня с собой в Армавир. По каким делам он туда ездил – сейчас уже не помню. Однако хорошо помню, как я тогда впервые в своей жизни переступил порог Маковского и как за этим порогом увидел такое, чего раньше никогда не видел. По этой причине, надо полагать, Армавир тех лет показался мне городом удивительно красивым, шумным, многолюдным.

Необходимо напомнить, что это было время расцвета нэпа, и Армавир был переполнен нэпманами, всякими мелкими и немелкими торговцами и частными предпринимателями. Разумеется, тогда, находясь в Армавире, об этом я не думал. Мое юношеское воображение поражало другое: и многолюдные улицы, и большие, забитые товарами магазины, и многоэтажные дома, и шумные базары.

Вторая встреча с Армавиром оставила в моем сознании неизгладимый след и имела чрезвычайно важное значение для моего последующего духовного развития. Дело в том, что я, шестнадцатилетний юнец, был послан в Армавир на курсы секретарей деревенских ячеек комсомола. В наши дни это кажется делом обычным и привычным – курсы так курсы, ничего особенного. Тогда это было далеко не так.

На минуту представьте себе те годы. В деревне подрастало свое, первое в истории советское поколение людей, которые разумом и сердцем восторженно приняли свою родную, советскую власть. Но одного восторга было мало. Беда состояла в том, что это первое, свое поколение в культурном отношении находилось на очень низком уровне. Поэтому поездка на курсы малограмотного паренька из хутора Маковского было событием чрезвычайной важности. Там, на курсах, этот паренек услышал столько для себя нового и значительного, что в родной хутор вернулся, чтобы стать вожаком ячейки комсомола, совсем другим, неузнаваемым. Именно отсюда, от курсов в Армавире, и началась в этом пареньке та необыкновенная любовь ко всему, что было рождено и вызвано к жизни Октябрем, которая затем и прошла через все его литературное творчество – от ранних рассказов, написанных еще на Маковском, и до последних романов и повестей.

Третья встреча с Армавиром была самая продолжительная – я пробыл в городе три месяца – и самая, пожалуй, памятная. Очевидно, самой судьбе было угодно, чтобы летом 1930 года Семен Бабаевский, которому тогда исполнился двадцать один год, стал слушателем курсов пропагандистов при ЦК ВКП(б). Курсы находились в Армавире, в здании совпартшколы, помню, это был угловой кирпичный дом, и назывались они так потому, что проводились Отделом пропаганды ЦК партии, и не только в Армавире, а во многих городах страны. Лекторами на этих курсах были видные партийные деятели, ученые-экономисты, профессора, и вот они-то, лекторы ЦК партии, и помогли юноше из Маковского приобрести то, так ему нужное, мировоззрение, и тот, я сказал бы, партийный взгляд на современную жизнь, которые и помогли ему в его литературной работе. […]

Возвращаясь к метафоре, можно еще сказать, что курсы пропагандистов в Армавире – это тоже своеобразный мой Уллукам, ибо они, курсы, тоже являются тем началом или стартом, от которого я иду как писатель. И все же пропагандиста в прямом и точном смысле этого слова из меня не получилось – меня унесло, как лодчонку, бескрайнее литературное море. Сперва был журналистом – это уже где-то рядом с писателями. Работал во многих газетах Ставропольского края – дело тоже сродни пропагандистскому. Будучи разъездным корреспондентом, я по долгу службы изъездил почти весь Северный Кавказ – от Махачкалы до Азова. И эти мои журналистские поездки, встречи с людьми и явились той богатой жизненной практикой, которая так была нужна моим теоретическим познаниям, полученным мною на курсах пропагандистов в Армавире.

Как известно, Армавир лежит на главной магистрали страны. Позже, уже будучи писателем, я частенько, проезжая в поезде, говорил себе, вкладывая в эти слова свой особенный смысл: скоро Армавир, надо посмотреть! Или: уже проехали Армавир! И всегда в такие минуты мысленно и сердцем я был на тех улицах, где мне когда-то довелось ходить в юности…».8

На тему «Бабаевский и Армавир» неоднократно писали местные краеведы.9

В 1960 г. директор Армавирского краеведческого музея М. С. Данилькевич обратилась к Бабаевскому с просьбой рассказать о себе и прислать фотографию. В ответном письме Семен Петрович уточнил место своего рождения, рассказал о поездках в Армавир на курсы пропагандистов и секретарей комсомольских ячеек. Письмо Бабаевского от 19 июня 1960 года (на трех машинописных страницах, правка и подпись сделаны вручную), а также присланные две фотографии хранятся в Армавирском краеведческом музее.

В конце письма Бабаевский рассказывает о том, над каким произведением работает: «Пишу новый роман – «Сыновний бунт», теперь уже не о казаках, а о ставропольцах. Есть там, в этом романе, упоминание и об Армавире – то, что пришло в сердце в юности, не уходит и с годами».10

Упоминание Армавира в романе «Сыновний бунт»

Действие романа Бабаевского «Сыновний бунт» происходит примерно в то же время, когда он писался (то есть, в 1960–61 гг.). Главные герои – председатель богатого колхоза на Ставрополье Иван Лукич Книга и его сын Иван, студент архитектурного института. Десять лет назад между ними произошел серьезный конфликт, и семнадцатилетний Иван, только что окончивший среднюю школу, уехал из села. Несколько лет работал в городе на стройке, отслужил в армии, учился в московском вузе. В качестве своей дипломной работы выбрал создание генерального плана родного села и потому приехал на лето домой. Отец и сын хотят помириться, но работа Ивана над архитектурным проектом приводит к новому конфликту с отцом, потому что у них разные представления о перспективах развития деревни. Отец – сторонник традиционного уклада, сын хочет приблизить образ жизни сельских жителей к городскому (вместо подворья со скотом, птицей и большим огородом молодой архитектор предлагает коттеджи на несколько хозяев, строительство магазинов и предприятий сферы услуг). Так спор о генеральном плане конкретного поселка становится разговором о кардинальном изменении образа жизни селян. В романе много говорится о женской доли и семейных отношениях, о проблеме частной собственности и стимулах к труду на общее благо.

Армавир на страницах романа упоминается несколько раз как промышленный город, расположенный недалеко от основного места действия. В Армавир колхоз отправляет свою продукцию, в городе можно купить нужные товары, которые не продают в деревне…

«Арбузы-скороспелки, со сладкой, сахаристой мякотью, вагонами и на автомашинах отвозили и в Ростов, и в Армавир, и в Сочи, и в Кисловодск.

[…] Если же вы […] обратитесь, скажем, к работникам Армавирского мясокомбината, то услышите:

– Иван Лукич Книга – это что! А вот кабаны из Журавлей – вот это да! Два раза в год – в январе и в июле – прибывают они к нам. Впереди, на «Волге», едет сам Иван Лукич Книга, а следом тянется вереница грузовиков. В кузовах, как в ящиках, кабаны – один в один, как на подбор! Рессоры садятся от тяжести. А какие то кабаны! Какой откорм! Залюбуешься!

[…] Старик прихворнул. Третий день ему нездоровилось, и лежал он в своей низенькой землянке, как в могиле, одинокий и молчаливый. Изредка к нему шумливой ватагой залетали правнуки, просили дедуся побренчать на балалайке. И дедусь, даже хворый, в этом им не отказывал. Играл охотно, иногда подпевал своим слабым голосом. Когда же, как на грех, оборвалась струна, дети перестали навещать старика. Купить струны некому, да в Журавлинском сельпо их и не продают. Нужно было ехать в Грушовку или в Армавир. Но кто поедет? А без балалайки старик окончательно заскучал и затосковал».11

К следующей цитате из романа необходимо дать предварительное пояснение. На протяжении почти всей истории СССР в стране существовал дефицит продуктов питания. «В различных регионах страны часто ощущалась нехватка в свободной продаже в магазинах мяса и мясопродуктов, мяса птицы, свежей и мороженой рыбы, сливочного масла, гречки, яиц».12 Поэтому представители крупных промышленных предприятий ездили в колхозы и просили о прямых поставках той или иной сельскохозяйственной продукции для работников своего завода или фабрики.

В романе есть такой эпизод. У входа в правление колхоза Ивана Лукича встречает его секретарь Саша.

«– Ну, Саша, что нового в конторе? – спросил он, поглаживая вороненые усы. – Люди меня ждут?

– Есть люди. Ждут.

– Кто такие?

– Рабочий из Армавира… Насчет яйца.

– Еще?

– Из племхоза. По поводу бычков.

– Так… еще?

– Остальные свои. Из хуторов».

Уже в приемной, перед кабинетом, председатель начинает решать дела.

«– Кто тут из Армавира? – спросил он. Мотоциклист быстро подошел и вручил пакет.

Иван Лукич не стал читать, передал пакет Саше.

– Знаю, знаю, о чем прошение. Вот что, брат, – Иван Лукич похлопал по плечу повеселевшего мотоциклиста, – поезжай и скажи рабочим: на этой неделе яйцо будет доставлено. Трудно, не хватает яйца, но для рабочего класса постараемся».13

Произведения С. П. Бабаевского окрашены оптимистической романтикой, пронизаны духом патриотизма, национальной гордости и чести. Их герои – простые русские люди, одаренные природной добротой и душевной щедростью. И почти в каждой своей книге писатель поэтическими красками рисует картины самобытной, чарующей природы верховьев Кубани – своей малой родины.

«Все было, все видела Кубань и все испытала и пережила. Как сын твой, склоняю голову, люблю и не перестану любить… Помню и никогда не забуду… Да и как же можно не любить то, что вошло в жизнь, и как же можно забыть то, что прильнуло к сердцу и теперь, издали и с годами, становится еще милее и роднее!».14

И мы, читатели, признательны писателю за то, что в своих произведениях он показывает наш родной край, бурную реку Кубань и хороших людей, населяющих ее берега.

Примечания