Панова

Вера Федоровна

7 марта [20 по новому стилю] 1905 – 3 марта 1973

Прозаик, драматург, киносценарист.

Лауреат трех Сталинских премий

(1947, 1948, 1950).

 

В. Панова родилась в Ростове-на-Дону.

Ее отец – помощник бухгалтера в одном из ростовских банков, происходил из богатой, но разорившейся купеческой семьи. Мать была дочерью учительницы музыки. Когда Вере шел шестой год, отец утонул в Дону. Семья осталась без средств к существованию. Матери пришлось пойти на службу конторщицей. Из-за материальных проблем Панова вынуждена была оставить гимназию. Занималась самообразованием, много читала.

Уже в восемь-девять лет Вера писала стихи и прозу, подражая то одному, то другому писателю. Годам к пятнадцати стихи писать прекратила (считая их неталантливыми), но твердое убеждение в своем писательском призвании у нее осталось.

В 1922 году Панова поступила работать в редакцию ростовской газеты «Трудовой Дон». Журналистика на долгие годы становится ее основной и любимой профессией. С середины 1920-х она регулярно печаталась во многих местных газетах: «Трудовой Дон», «Молодежь Дона», «Комсомолец», «Большевистская смена». Активно сотрудничала с детскими изданиями Ростова – газетой «Ленинские внучата» и журналами «Костер» и «Горн». В очередь с Ю. Юзовским и Б. Олениным вела регулярный отдел фельетона в газете «Советский Юг», под псевдонимами В. Старосельская (фамилия первого мужа) и Вера Вельтман публикуя многочисленные статьи и заметки на злобу дня. Именно фельетонное направление газетной деятельности Пановой оказалось наиболее существенным для формирования ее оригинального, богатого тонами и оттенками писательского стиля.

Она пробовала себя в беллетристике, в частности, рассказ Пановой «Клад» был напечатан на литературной страничке газеты «Советский Юг» (1925). В 1933 году начала драматургическую деятельность, ее пьеса «Весна» о борьбе с кулачеством была поставлена в молодежном театре Ростова-на-Дону.

В середине 1930-х годов в жизни Веры Пановой произошел трагический перелом. Ее муж, журналист Борис Вахтин был арестован по ложному обвинению и исчез навсегда. Она, как жена «врага народа», уже не могла работать журналистом и устроилась на скромную должность корректора в заводскую многотиражку, но и с этой работы вскоре пришлось уйти. Вера Федоровна приняла спасительное решение уехать в глубинку, в сельскую местность. Летом 1937 года она навсегда покинула Ростов и поселилась с матерью и детьми (дочерью Натальей от первого брака и сыновьями Борисом и Юрием от второго) в селе Шишаки Полтавской области. Но мысли о литературе не оставляли Панову, и в 1939 г. она отправилась в Москву и Ленинград. Жила по углам у знакомых и писала. Перед войной две ее пьесы – «Илья Косогор» (1939) и «В старой Москве» (1940) были отмечены премиями на республиканском и всесоюзном конкурсах драматургов.

Великая Отечественная война застала Панову в городе Пушкине, захваченном в сентябре 1941 г. немецкими войсками. Оккупанты погнали ее вместе с другими жителями в Эстонию, однако ей вместе с дочерью удалось бежать и, преодолев сотни километров по захваченной врагом земле, достигнуть зимой 1941 года села Шишаки, где оставались близкие – две бабушки с малолетними сыновьями. При отступлении фашисты сожгли село, и после освобождения Украины в конце 1943 г. Панова переехала на Урал, в город Молотов (ныне Пермь). Здесь она работала в редакции местной газеты и на радио. Здесь были завершены первые крупные произведения – пьеса «Метелица» («Военнопленные», 1942), первая редакция романа «Евдокия» (1944), роман «Спутники» (1946), за который писательница в 1947 году была награждена Сталинской премией I степени.

В 1946 году Панова переехала в Ленинград.

Новый этап в ее творчестве начинается с выходом романа «Времена года» (1953) – остром по тому времени произведении, поднимающем конфликт старого и нового, отцов и детей. Психологической тонкостью отмечены рассказы и повести, главными героями которых стали дети и подростки («Сережа» и др.). Писательницу увлекали также сюжеты из русской истории (цикл исторических повестей «Лики на заре»).

 

В. Ф. Панова много и плодотворно работала для театра. Ее пьесы ставили выдающиеся режиссеры Ю. А. Завадский, А. Д. Попов, Н. П. Охлопков, Г. А. Товстоногов и др. По ее произведениям снято 13 кинофильмов, для большинства из них она сама писала сценарии. А такие картины, как «Сережа», «Евдокия», «Вступление», «Рабочий поселок», «Проводы белых ночей» и другие уже давно стали киноклассикой.

В 1967 году Панова перенесла тяжелый инсульт, от которого так и не оправилась до конца жизни. Однако, несмотря на болезнь, продолжала работать. Совместно с сыном Ю. Вахтиным написала художественную биографию пророка Мухаммеда, завершила автобиографические книги «Из запасников памяти» (1971) и «Мое и только мое. О моей жизни, книгах и читателях» (1973).

В 1969-1970 гг. было издано прижизненное собрание сочинений писательницы в пяти томах.

В. Ф. Панова скончалась 3 марта 1973 года и похоронена на кладбище в Комарово под Ленинградом.

 

 

Вера Панова и Армавир

В первых числах ноября 1928 года в Армавире состоялся судебный процесс по делу о покушении на селькора (сельского корреспондента) Акулину Брилеву. По поручению редакции одной из ростовских газет В. Панова присутствовала на суде и по горячим следам написала газетный отчет,1 а некоторое время спустя опубликовала отдельную брошюру.

Писательница не раз возвращалась к армавирскому процессу и в автобиографической эссеистике, и в художественных произведениях.

 

Вера Панова. 1928 год

http://www.donvrem.dspl.ru/m18/m18-1.aspx

Например, в статье «Немного о себе и своей работе»: «…я видела, как создавался совхоз «Гигант» и как строился Ростсельмаш, один из первенцев пятилетки. Видела события, описанные в «Поднятой целине». Была на процессе о покушении на селькора Акулину Брилеву: выездная сессия в неприхотливом районном клубе, бурное кипение страстей на заре сплошной коллективизации… Брилеву ранили из обреза, она доползла, раненная, до своей хаты, оставляя за собой полосу крови, но у нее была железная кубанская порода, она выжила и присутствовала на суде вместе с мужем своим и детьми… Я о ней написала брошюру. Мария Петриченко из «Сентиментального романа» на нее не похожа; но не было бы Марии Петриченко, если б не было Акулины Брилевой и если бы редакция не послала меня на этот процесс».2

Некоторые подробности жизненной истории Акулины Брилевой Вера Федоровна использовала в «Сентиментальном романе» (1958), книге во многом автобиографической, построенной на соединении художественного вымысла и реальных фактов собственной жизни. В одном из эпизодов романа повествуется о том, как главный герой, молодой журналист Саша Севастьянов, едет в село Маргаритовку, где местные кулаки убили сотрудника редакции Андрея Кушлю. Там он встречается с селькором Марией Петриченко, которая писала в газету заметки и письма, обличавшие кулацкое засилье в деревне и живописавшие тяжелое положение бедноты.

Мария непримирима к «проклятым куркулям» и абсолютно уверена в своей правоте.

«Ясно было, что в ее сознании советская власть, бедняцкий класс и она сама, Мария Петриченко, – неразделимое целое, и этим диктуются все ее поступки. Она […] рассказывала, как хитростями, взятками, угрозами зажиточные пытаются все прибрать к рукам, а она против этого борется. Они и ее хотели подкупить, кашемиру на платье набрали, как же; так она и взяла ихний кашемир! […] – Я знаю одно, – сказала Мария, – или им на свете быть, или мне с моими детьми на свете быть. Я с ними никогда не помирюсь!»3

Внешность Марии напоминает облик Акулины Брилевой:

«Она была плечистая, чернобровая. На загорелом до каштанового цвета лице уже прорезались морщинки: резко-белые, они расходились жаркими лучами на висках и скулах; казалось, лучи эти исходят из зеленовато-карих, глубоко посаженных глаз…»4

В документальной книге «Из запасников памяти» есть главка, приведем ее с небольшими сокращениями:

 

«Армавир

Душно было неимоверно

В Армавире должны были судить кулаков, покушавшихся на убийство селькора Акулины Брилевой. Редакция «Советского пахаря» командировала меня на этот процесс.

Я написала о нем отчет для газеты, написала брошюру (она вышла в Ростове в 1929 или 1930 году), какие-то черты этой истории вошли в "Сентиментальный роман", в историю Марии Петриченко, но самое главное ощущение от этого процесса еще нигде не описано. Это было ощущение непереносимой духоты, разлитой во всем – в воздухе зала суда, в произносившихся там речах, в подробностях покушения, даже в одежде людей в тулупах, тяжко пахнувших овчиной, в платках, туго обмотанных вокруг женских голов, в сапогах, словно высеченных из камня или отлитых из чугуна.

[…] В Брилеву стреляли из обреза, она была опасно ранена в живот, но так велика была в ней сила жизни, что она […] доползла до своего хутора, до своей хаты и осталась жить. Эта богатырская сопротивляемость была заключена в самой простенькой, какую можно себе представить, степной женщине с самым обыкновенным бабьим лицом, по которому текли слезы, когда она отвечала на вопросы суда.

Акулина Поликарповна

Брилева

Фото Б. Игнатовича (Огонек. – 1928. – № 40. – С. 4).

У нее было непоколебимое убеждение, что революция совершилась для нее и таких же неимущих, как она, и она старалась оттеснить имущих отовсюду, куда они проникали. Своими заметками она засыпала газеты, краевые и центральные, ее борьба была неуемна и безгранична, как степные просторы Кубани, за это-то и стреляли в нее из обреза, жестокого оружия степных боев. И потому-то столько людей из кубанских станиц и хуторов съехались на этот процесс, и смотрели и слушали они так, словно на этом суде решалась не судьба нескольких кулаков и подкулачников, а судьба всей кубанской степи, зной которой они принесли в складках своей одежды, хлебом и салом которой они время от времени закусывали, доставая их из-за смушковых отворотов тулупов.

Смушки были те, о каких писал Гоголь: "Бархат! Серебро! Огонь!" Степь была та, о которой сказал Чехов: "воткни оглоблю, вырастет тарантас". Кому она будет принадлежать со своими грозами, со своей пшеницей, салом и смушками, кому она будет принадлежать, щедрородящая, Акулине Брилевой или ее врагам, – такой решался вопрос на том армавирском суде, потому текли такие большие слезы по мягким щекам Акулины, потому так напряженно-душно было в зале».5

 

Литература

Панова, В. Ф. Собрание сочинений : в 5 т. / В. Ф. Панова ; составление и подгот. текста А. Нинова и Н. Озерновой-Пановой ; вступ. ст. и примеч. А. Нинова. – Ленинград : Худож. лит., 1987-1989.

Панова, Вера. О моей жизни, книгах и читателях / В. Панова. – Ленинград : Лен. отд-ние «Советский писатель», 1975. – 272 с. – Последняя книга В. Ф. Пановой. Семейные воспоминания соседствуют с рассказами о лит. быте 1920-30-х годов, душевная исповедь – c лаконичными картинами времен коллективизации и Великой Отеч. войны. Полностью опубл. в 1989 г.

Нинов, А. А. Вера Панова. Жизнь. Творчество. Современники / А. А. Нинов. – Ленинград : Лен. отд-ние «Советский писатель», 1980. – 480 с. : фотоснимки. – Книга А. Нинова – первая монография, охватывающая весь жизненный и творческий путь известного прозаика и драматурга Веры Пановой (1905-1973).

 

Примечания