Игорь Северянин

(предпочитал написание Игорь-Северянин),

настоящее имя Игорь Васильевич Лотарёв

4 [16 по новому стилю] мая 1887 – 20 декабря 1941 г.

Русский поэт, переводчик

 

Родился в Петербурге в семье капитана железнодорожного батальона Василия Петровича Лотарёва. По линии матери, Натальи Степановны (урожд. Шеншиной), Игорь находился в родстве с поэтом Афанасием Фетом. После разрыва отношений между родителями жил в имениях дяди и тети Лотарёвых под Череповцом. Окончил четыре класса Череповецкого реального училища. В 1903 году вместе с отцом совершил путешествие на Дальний Восток, в Квантун, где тот после отставки работал коммерческим агентом в одном из пароходств. Накануне Русско-японской войны вернулся в Петербург и поселился у матери.

В 1904 году начал издавать за свой счет брошюры с собственными стихами. Всего за период с 1904 по 1912 г. поэт выпустил 35 брошюр. Тираж каждой из них был от ста до трехсот экземпляров, а сами издания имели в среднем по 4 страницы. Часть экземпляров молодой автор рассылал по редакциям «для отзывов», впрочем, стихи особого отклика не имели. Первые пятнадцать брошюр подписаны настоящей фамилией, последующие – псевдонимом «Игорь-Северянин». Появление псевдонима связано со знакомством в 1907 году и последующей дружбой с поэтом К. М. Фофановым (1862-1911), который в своем стихотворении назвал Игоря «северянином».

В 1911 году организовал в Петербурге литературную группу «Ассоциация эгофутуристов», в которую вошли И. Игнатьев, К. Олимпов, В. Гнедов, Г. Иванов и др. Программа эгофутуристов, сформулированная Северяниным, включала самоутверждение личности, поиски нового без отвергания старого, смелые образы, эпитеты, ассонансы и диссонансы, осмысленные неологизмы. Сам Северянин создал множество неологизмов: безгрезье, льдяный, безнадёжье, лесофея, ветропросвист и многие другие.1 Впоследствии В. Маяковский признавал, что многому научился у него в сфере словотворчества. Вскоре Северянин расстался с эгофутуристами, на некоторое время примкнул к кубофутуристам, но и этот союз длился недолго.

Первый большой сборник стихов «Громокипящий кубок» вышел в марте 1913 года, при жизни поэта выдержал 10 изданий, что для русской поэзии того времени является абсолютным рекордом, с немыслимо большим для стихов общим тиражом – свыше 30-ти тысяч экземпляров. Предисловие к сборнику написал Федор Сологуб. В следующие годы изданы сборники: «Златолира» (1914), «Ананасы в шампанском» (1915), «Victoria regia» (1915), «Поэзоантракт» (1915) и др. Успех поэта был ошеломляющим.

Одни видели в его стихах рождение нового искусства, другие признак упадка литературных нравов. Критика небезосновательно отмечала манерность, будуарность поэзии Северянина, ее ресторанный характер и пошловатую изысканность, салонный дендизм и экстравагантность. Как и многим молодым поэтам, ему было свойственно стремление эпатировать, поразить читателя, самоутвердиться. Это особенно ярко проявилось в стихотворении "Эпилог":

Я, гений Игорь Северянин,

Своей победой упоен:

Я повсеградно оэкранен!

Я повсесердно утвержден!

Но при этом Северянин – тончайший лирик, изумительно чувствующий природу, красоту, душу человеческую в многообразных ее проявлениях и переживаниях.

27 февраля 1918 года на «поэзовечере» в Политехническом музее в Москве Северянин был провозглашен «королем поэзии». Это была высшая точка его головокружительного успеха.

В начале 1918 г. Игорь Васильевич уезжает из Петрограда в Эстонию, где поселяется в поселке Тойла вместе со своей гражданской женой Марией Волнянской.2 После заключения Брестского мира Эстония была оккупирована Германией. Северянин оказался в вынужденной эмиграции.

В 1921 г. изменилось семейное положение поэта: он расстался с М. Волнянской и обвенчался с дочерью местного плотника, 19-летней Фелиссой Круут (в замужестве Лотаревой, 1902-1957), ставшей его единственной законной женой. До марта 1935 года Фелисса была ангелом-хранителем поэта,3 ей мы обязаны тем, что литературное творчество Игоря Северянина не угасло, а получило развитие: стих приобрел ясность и классическую простоту.

В годы эмиграции поэт издал новые сборники стихов: «Вервэна» (Юрьев, 1920), «Менестрель» (1921), «Соловей» (Берлин, 1923), «Классические розы» (Белград, 1931) и другие. Им создано четыре автобиографических романа в стихах и утопия «Солнечный дикарь» (1924).

Игорь Северянин стал первым крупным переводчиком эстонской поэзии на русский язык. Ему принадлежит первая антология эстонской поэзии на русском языке «Поэты Эстонии» (1928).

Умер Северянин от сердечного приступа 20 декабря 1941 года в Таллине, похоронен на православном Александро-Невском кладбище.

 

Поэзовечера

Игорь Северянин, как и многие другие литераторы, ездил на гастроли по городам России. Свои стихи он называл поэзами, и потому концерты именовались поэзовечерами. Например, в марте 1913 г. он принимает участие в турне Федора Сологуба (Минск, Харьков, Одесса, Симферополь, Ростов-на-Дону, Екатеринодар, Тифлис…). В январе 1914 года состоялась «Первая олимпиада российского футуризма» – поездка по югу России поэтов Вадима Баяна, Игоря Северянина, Давида Бурлюка и Владимира Маяковского.

Привлечь внимание публики поэты пытались по-разному: Бурлюк разрисовывал лицо, Маяковский надевал желтую кофту… Своя манера была и у Северянина. Он сознательно культивировал образ изысканного поэта-кумира: черный сюртук, орхидея в петлице или цветок в руке, некая отрешенность, взгляд поверх голов зрителей, особая манера чтения стихов, почти что пение.

Публика, особенно в первое время, не воспринимала поэта всерьез.

Вот как очевидец описывает выступление Игоря Северянина в марте 1913 года в Тифлисе:

«…он вышел нераскрашенный и одетый в благопристойный сюртук. Был аккуратно приглажен. Удлиненное лицо интернационального сноба. В руке лилия на длинном стебле. Встретили его полным молчанием. Он откровенно запел на определенный отчетливый мотив. Это показалось необыкновенно смешным. Вероятно, действовала полная неожиданность такой манеры. (…) Смешил хлыщеватый, завывающий баритон поэта, носовое, якобы французское произношение. Все это соединялось с презрительной невозмутимостью долговязой фигуры, со взглядом, устремленным поверх слушателей, с ленивым помахиванием лилией, раскачивающейся в такт словам. Зал хохотал безудержно и вызывающе. Люди хватались за головы. Некоторые, измученные хохотом, с красными лицами бросались из рядов в коридор. Такого оглушительного смеха я впоследствии ни на одном поэтическом вечере не слыхал. И страннее всего, что через полтора-два года такая же публика будет слушать те же стихи, так же исполняющиеся, в безмолвном настороженном восторге».4

Писатель К. Паустовский вспоминал одно из последних российских выступлений Игоря Северянина:

«…на эстраду вышел (…) в черном сюртуке, прислонился к стене и, опустив глаза, долго ждал, пока не затихнут восторженные выкрики и аплодисменты. К его ногам бросали цветы – темные розы. Но он стоял все так же неподвижно и не поднял ни одного цветка. Потом он сделал шаг вперед, зал затих, и я услышал чуть картавое пение очень салонных и музыкальных стихов: “Шампанское – в лилию, в шампанское – лилию! Ее целомудрием святеет оно! Миньон с Эскамильо, Миньон с Эскамильо! Шампанское в лилии – святое вино!” В этом была своя магия, в этом пении стихов, где мелодия извлекалась из слов, не имевших смысла. Язык существовал только как музыка. Больше от него ничего не требовалось. Человеческая мысль превращалась в поблескивание стекляруса, шуршание надушенного шелка, в страусовые перья вееров и пену шампанского».5

К 1918 году Игорь-Северянин принял участие в 48 концертах и 87 дал лично (всего 135). Один из них прошел в Армавире 4 февраля (по старому стилю) 1917 г. Поэзовечер состоялся в рамках большого турне поэта, начавшегося 18 января с выступления в Москве. Затем были города: Батуми, Кутаиси, Тифлис, Баку, Армавир, Екатеринодар, Новороссийск, Таганрог, Ростов-на-Дону, Харьков, Курск. Последний концерт этого турне прошел 11 марта 1917 г. в Киеве. Программа вечеров была примерно одинаковая: молодой поэт и литературовед Георгий Шенгели делал получасовой доклад «Поэт вселенчества» (о Северянине) или «Верхарн», а также читал свои стихи. Затем «поэзосолистка» Балькис-Савская (М. Волнянская) исполняла произведения Игоря Северянина. В заключение выступал сам поэт.

 

Игорь Северянин в Армавире

(по материалам газеты «Отклики Кавказа»)

 

2 февраля 1917 года в газете на первой странице очень крупным шрифтом напечатано рекламное объявление о предстоящем концерте. На третьей странице под заглавием «Поэзовечер Игоря Северянина» дана более подробная информация:

 

«В вечере, устраиваемом в большом театре «Марс», кроме Игоря Северянина принимают участие Георгий Шенгели, который прочтет доклад «Язычество в современной поэзии»6 и г-жа Балькис-Савская, которая будет декламировать стихи поэта.

Игорь Северянин один из изысканнейших поэтов современной русской литературы. Его стих доведен до совершенства, его образы часто поражают своей капризной неожиданностью.

Поначалу Игорь Северянин был встречен насмешками и пренебрежительными отзывами близоруких критиков, очень скоро, однако, он завоевал себе почетное место среди многочисленных (увы! – излишне многочисленных!) поэтов современной России.

Поэзия Игоря Северянина доступна далеко не всем. Она прихотлива, капризна, своевольна и ее причудливое течение прерывается неожиданностями; тогда его поэзия становится слишком причудливой и, надо сознаться, уклоняющейся от истинной красоты – в манерность.

Читатель и слушатель должны обладать достаточным чутьем, чтобы отличить эти уклонения от подлинной красоты стихов Северянина.

Мы приветствуем появление среди нас поэта с таким изящным, точным и острым талантом».7

 

Здание кинотеатра «Марс», в котором выступал И. Северянин.

Фотография 1920-х годов.

http://www.myekaterinodar.ru/armavir/cards/armavir-kino-mars-1920-e/

 

И, наконец, 8 февраля опубликована статья «Об Игоре Северянине», в которой автор изложил свои мысли о творчестве поэта и поделился впечатлениями о прошедшем поэзовечере:

 

«Я долго подбирал первую фразу этой заметки и все вертелось на языке «как это старо, как это старо». Быть может и нет… «по-новому старо, по-старому ново?» – не то!

Так я и не нашел нужной мне первой строки для заметки. Вот и придется заменить ее несколькими другими.

Молодежи каждое новое, хотя бы и небольшое, открытие кажется великим и чудесным. Молодежи своя первая любовь кажется обязательной для всего мира, своя первая новая мысль – победительницей всего мира.

Игорь Северянин одержал в молодости небольшую, но хорошую победу: он сделал попытку внести новые слова и они ему удались, он попытался зафиксировать тонкие, едва заметные ощущенья обыденности, мимо которых мы небрежно проходим – и это ему удалось.

Была маленькая, но хорошая победа… Молодость Иг. Северянина увидала в ней победу над всем миром и он сам показался себе пророком поэзии.

Из-за двух-трех десятков [далее из-за дефекта газеты текст не читается, предположительно: хороших стихотворений,] написанных уверенной рукой [слово не читается, предположительно: талантливого] поэта, можно простить многое, да еще тогда, когда это многое подсказано пылкой, страстной, увлекающейся молодежью.

Вчера я видал сухощавого и будто уже немолодого человека, вышел он на эстраду небрежно-неуклюжей походкой, поднял кверху голову и нараспев начал читать свои стихи.

Как быстро иногда старится молодость! И как часто ее открытия и дерзновения остаются сзади чрез несколько всего лет.

Еще недавно вокруг Иг. Северянина кипели ожесточенные споры, его ругали все, кому не лень было ругаться.

Теперь ему аплодируют, требуют от него повторений.

И теперь он читает о Бельгии, немного вспоминая только и о своих ананасах в шампанском.

Чичероне по ветрограду северянинских цветов поэзии г. Георгий Шенгели неутомимо доказывал полчаса, что Иг. Северянина не надо бояться, что новые его слова аппробованы8 академиком-профессором, что он благонамеренный новатор, пойти за которым не представляет опасности.

Напрасны были эти слова: новаторство Иг. Северянина быстро перестало быть новаторством. Он мил, изящен, немного эксцентричен – этот изысканный аматёр новых слов из лексикона общеупотребительных франко-английских слов, которые вы все найдете в любом романе Марселя Прево или г-жи Жан.

Г. Шенгели много говорил о новом кадансе стихов Иг. Северянина. Нам продемонстрировали его для очевидности. Каданс обычного вальса и даже мелодия его.

Пикантно звучит это, когда идет речь о «грезерках», о лорнете, кларете, ландолете и т. д., но как утомителен и неинтересен этот вальс, когда под аккомпанемент его говорятся слова, претендующие на космичность, на художественное, творческое слияние предмета с миром.

Иг. Северянин шел к музыке слов и пришел к аккомпанементу. Этого мало, и нужны новые более смелые попытки.

Есть в «Златолире» нашего поэта стихотворение «Замужница». В нем речь о женщине и есть такие строки:

Я – солнечник, и лью с эстрады

На публику лучи поэз.

Ты, слушая, безгрёзно рада

(Будь проклята приставка «без»!)

Признаюсь откровенно, что и я был «безгрёзно рад», ибо то новое, чего ждал я в своих грезах от поэта, не сбылось, и нет теперь у меня грез о нем, есть только радость, что внес он уже нечто новое и хорошее в нашу родную поэзию.

Странен вообще Иг. Северянин и часто сбивается в эклектичность: возьмите его «Аккорд заключительный» – так и запахло стихами Апухтина, возьмите его очаровательные стихи, писанные в последние годы в Финляндии о Балтийском море, и чудится там влияние Тютчева. В стихотворении о Бельгии есть немного от Верхарна и все меньше и меньше нового.

А ведь недавно Игорь Северянин был как будто бы подлинным революционером стиха!

Прошел поэзовечер, еще звучит напев вальса, еще мерещится серое лицо поэта, кукольное личико декламаторши и оскаленные, как у задорного волчонка, зубы докладчика.

Еще слышится хихиканье публики, которая по существу умнее, чем это кажется по ее внешнему поведению.

Все поглощено аплодисментами и требованиями новых декламаций. Игорь Северянин признан, ему аплодируют, его более не боятся».9

 

P. S. В 1920-е и в первой половине 1930-х годов Игорь Северянин активно гастролировал в Европе: Латвии, Литве, Польше, Германии, Чехословакии, Финляндии, Югославии, Болгарии, Румынии.

В феврале 1931 года поэт дважды выступал в Париже. На втором концерте присутствовала Марина Цветаева:

«Единственная радость (не считая русского чтения Мура, Алиных рисовальных удач и моих стихотворений – за все это время – долгие месяцы – вечер Игоря Северянина. Он больше чем остался поэтом, он – стал им. На эстраде стояло двадцатилетие. Стар до обмирания сердца: морщин как у трехсотлетнего, но – занесет голову – все ушло – соловей! Не поёт! Тот словарь ушел. При встрече расскажу все, как было, пока же: первый мой ПОЭТ, то есть первое сознание ПОЭТА за 9 лет (как я из России)».10

 

Литература, сетевые ресурсы

 

Северянин И. Собрание сочинений в 5-ти томах. – Санкт-Петербург : Логос, 1995-1996 // Б-ка русской и советской классики : сайт. – Режим доступа: http://ruslit.traumlibrary.net/page/severyanin.html (дата обращения 27.02.2017). – Загл. с экрана.

Игорь Северянин : сайт / Михаил Петров. – Режим доступа: http://web.zone.ee/severjanin/ (дата обращения 20.02.2017). – Загл. с экрана. – © 1999.

Король поэтов Игорь-Северянин (1887-1941) : сайт / Алексей Мясников ; Copyright © 2000-2017. – Режим доступа: http://www.poet-severyanin.ru (дата обращения 27.02.2017). – Загл. с экрана.

Гастрольные турне И. Северянина // Крусанов А. Русский авангард. – Т. 2, кн. 2. – М., 2003. – С. 10-40. – Цит. по: Выдающиеся люди Вологодского края. Северянин Игорь Васильевич (1887-1941) : сайт. – Режим доступа: http://www.booksite.ru/lichnosty/index.php?action=person_page&pid=185&cid=19 (дата обращения 20.02.2017). – Загл. с экрана.

Армавир. Кино-Марс, 1920-е : фотография // [История городов Краснодарского края в фотодокументах] / М. Юрьев, Р. Лысянский, Св. Клочко © 2010-2017. – Режим доступа: http://www.myekaterinodar.ru/armavir/cards/armavir-kino-mars-1920-e/ (дата обращения 20.02.2017).