Мамонтов

Сергей Иванович

3 февраля 1898 – 8 марта 1987

Русский конный артиллерист, поручик,

участник Гражданской войны в 1917–1920 гг. на стороне Добровольческой армии.

Оставил воспоминания о Гражданской войне

под названием «Походы и кони».

Что нужно знать о личности Сергея Ивановича Мамонтова… Во-первых, он представитель той самой купеческой фамилии Мамонтовых, к которой принадлежал и Савва Мамонтов (Савва был братом деда Сергея). Во-вторых, он родился в очень неспокойное время, определившее судьбу за него. Роман Гришин, «Антология белогвардейских воспоминаний», часть 3 Сергей вырос в имении отца Киреево (район Химок). В 1916 году окончил гимназию и поступил в Путейский институт, но с первого курса ушел – боялся не успеть на войну. В августе 1917 года по окончании ускоренного курса Константиновского артиллерийского училища был произведен в прапорщики и получил назначение на Юго-Западный фронт, в 64-ю артиллерийскую бригаду. В августе 1918 г. вступил в Добровольческую армию. Воевал в 1-й конно-горной батарее, с апреля 1919 – во 2-й конной батарее Дроздовской артиллерийской бригады. В ноябре 1920 года поручик Мамонтов вместе с остатками Белой армии навсегда покинул Россию. Затем был Галлиполийский лагерь, Париж, Берлин. В немецкой столице он учился архитектуре в Высшем Техническом училище. Работал архитектором. В 1945 году перед приходом советских войск С. И. Мамонтову удалось бежать в Тироль, а через некоторое время с помощью старого товарища по оружию переехать в Центральную Африку, где он жил следующие 15 лет. Работал в сизальной компании, затем создал собственную кофейную плантацию. В 1962 г. за юмористическую статью об африканских порядках, опубликованную в США, был арестован, однако через три дня благодаря французскому консулу освобожден, но выслан из страны. Позднее поселился на юге Франции. В городе Валанс и в Каннах работал архитектором. Был прекрасным скульптором. На склоне лет написал книгу «Походы и кони», удостоенную в 1979 году литературной премии имени В. Даля в Париже. В эмиграции дружил с биологом Н. Тимофеевым-Ресовским, художником О. Цингером, французским филологом-славистом Рене Герра. Похоронен на загородном кладбище в окрестностях Канн, в общей могиле1. Дневник или воспоминания? «Походы и кони» считается одной из лучших мемуарных книг о Гражданской войне. В предисловии к ней Мамонтов писал: «Все очень быстро забывается. Мне же повезло – у меня сохранился дневник, и я остался жив. Поэтому считаю своей обязанностью изобразить все, что видел. Может быть, это пригодится будущему историку»2. Слова о сохранившемся дневнике вызывают большие сомнения. Во-первых, в условиях постоянных походов и боев вести регулярные записи проблематично, то есть между событием и его отражением на бумаге может существовать временнóй разрыв, иногда значительный. Получается уже не дневник, а воспоминания. Кроме того, по словам автора, «у нас не было ни календарей, ни часов. Поэтому я могу только приблизительно определять события месяцами. Задним числом иногда узнавал дату какого-нибудь события»3. Возможно, по этим причинам в книге часто встречаются обороты: «мне кажется, что это было такого-то числа», «…бои забыл. Обыкновенно запоминается победа или скверная ситуация» и пр. Во-вторых, и это главное, за годы войны Мамонтов несколько раз лишался личных вещей. Так, перед очередным походом уже снаряженная лошадь с переметными сумами, испугавшись близкого взрыва, убежала, и ее не смогли найти. Или другой случай: вещевая повозка при отступлении была захвачена махновцами и разграблена… Вряд ли в таких ситуациях удавалось сохранить дневник. Можно предположить, что свои воспоминания Мамонтов записал вскоре после Гражданской войны, например, в Галлиполийском лагере, где он находился после эвакуации из Крыма в ноябре 1920 г., «пока родственники его не выписали в Париж, куда он приехал в 1921 г.»4. И именно такого рода заметки он имеет в виду в предисловии. Кони Повествование начинается с конца февраля 1917 года, с описания первого урока верховой езды в военном училище, готовившем конных артиллеристов. Так в книгу сразу «вошли» лошади. И далее, на протяжении мемуаров автор постоянно возвращается к этой теме: он в подробностях описывает каждую новую лошадь, которая у него появлялась во время Гражданской войны, ее особенности и нрав. Со знанием дела рассказывает о том, как ухаживать за животными, чем кормить, какие приемы использовать, чтобы устранить «вредные привычки», например, «закидывание». И как приучить лошадь спокойно стоять под взрывами, чтобы в критически опасной ситуации боя наездник мог быстро сесть в седло. Эти страницы написаны с большой теплотой и любовью к животным. Даже о вороном жеребце Ваньке, который кусался и лягался, автор вспоминает вполне добродушно. Мамонтов изображает не только «своих» лошадей, но и других замечательных животных. Например, небольшого, лохматого и злого жеребца киргизской породы, который ходил в одной из пулеметных тачанок батареи. Когда нужно было запрягать по тревоге, он не давался. Во время очередного похода его несколько раз обменивали на более покладистую лошадь, но киргиз возвращался, сбегая от новых хозяев, находил батарею и чинно шел около… В одной из первых «конских» глав Мамонтов пишет: «Мне… посчастливилось в течение трех лет почти не слезать с седла. Не только ездить на лошадях, но жить с ними: кормить, ухаживать и достичь их дружбы, когда читаешь взаимно мысли друг друга»5. Немного ниже: «У лошади натура нежная, и она не может противостоять симпатии. Нервная система лошади очень развита. Троньте лошадь былинкой — вся эта часть кожи задрожит. У других животных такой реакции нет»6. Автор гордится тем, что его знание лошадей высоко ценят сослуживцы. Так, после инспекторского смотра батареи проверяющий подзывает командира орудия Мамонтова. «– У вас, поручик, прекрасная упряжка. Особенно коренник. Могучий и легкий. Очень трудно соединить эти два качества. […] Авалов составил себе очень неблагоприятное обо мне мнение. Вроде того, что я разлагаю батарею. Но из-за моих хороших лошадей многое мне прощал»7. История о кореннике закончилась драматически. Весной 1920 г. остатки Белой армии, отступая, покидали Кубань и по морю из Новороссийска переправлялись в Крым. На перегруженные людьми пароходы взять лошадей было невозможно. «– Юдин [орудийный ездовой], оставь коренников. […] Ты же сам видишь, что делается. Юдин разнуздал лошадей, погладил и заплакал. Я отвернулся, чтобы скрыть свои слезы. Он пошел за мной рыдая, потом махнул рукой в направлении парохода и вернулся к своим коренникам. Больше я его не видел»8. Логическим завершением темы можно считать эпизод, произошедший уже в конце войны, в сентябре 1920 года. Старший офицер, представляя сослуживцев командиру батареи, сопровождает каждого хвалебной фразой. «Я покраснел, как мак, когда, представляя меня, он сказал: – Поручик Мамонтов, на любую дикую лошадь может сесть, и она его не сбросит. Это было сильно преувеличено, но приятно слышать»9. Название Название книги – «Походы и кони» – непривычно (хочется сказать «Люди и кони»). Возможно, авторский вариант продиктован не только естественным желанием дать оригинальное название своему произведению, но имеет более глубокий смысл. Рассказывая о войне, Мамонтов, конечно, упоминает многих людей: офицеров и нижних чинов, руководителей Белого движения, добровольцев и сторонников Советской власти, военных и гражданских. Но любви и привязанности к ним (кроме брата Федора, с которым служил в одной батарее) не испытывает. Некоторых уважает, ценит, не более. Во вступительной статье он пишет: «Война ужасная вещь. А война гражданская и того хуже. Все божеские и человеческие законы перестают действовать. Царит свобода произвола и ненависть»10. И примеров невероятной жестокости с обеих сторон на страницах книги немало. Вот Мамонтов рассказывает о массовом расстреле красноармейцев. «Думается, что расстреляли несколько тысяч. Это было какое-то побоище […] К счастью, артиллерия освобождена от этого гнусного занятия. Но даже смотреть было невыносимо. […] Офицер-кавалерист подошел ко мне. – Мы не справляемся с пленными. Есть у вас желающие? – У нас, – ответил я, – нет желающих расстреливать. Офицер улыбнулся. – Вы так в этом уверены? Разрешите мне спросить ваших людей? […] Я был твердо уверен, что никто не отзовется. Каково же было мое изумление, когда буквально все с восторгом последовали за кавалеристом. […] Даже откуда-то у всех появились винтовки, которые обыкновенно не заставишь их носить за спиной. […] Я пришел к заключению, что человек – хищник, и скверный хищник. Он любит убивать себе подобных и убивать зверски»11. Подобный эпизод не исключение. За описаниями жутких подробностей часто следуют авторские замечания: «война развивает плохие инстинкты человека…», «при появлении безнаказанности громадное большинство людей превращается в преступников…», «все были звери…», «человек большая сволочь…». Назвав книгу «Походы и кони», С. И. Мамонтов как бы говорит: люди таковы, что не заслуживают упоминания в заголовке. Возраст рассказчика Многие рецензенты отмечают, что повествование ведется молодым человеком, например: «События начала века в России мы видим глазами юноши, многого не знающего, многого не понимающего, но твердо представляющего – кто друг, а кто враг». И даже так: «Хотя воспоминания и написаны уже во взрослом возрасте, но легкость, правдивость и простота, несомненно, присущи только молодой натуре» (там же). Думается, что авторы подобных утверждений приняли на веру слова автора о «сохранившемся дневнике» и искренне решили, что «Походы и кони» – немного переработанные юношеские записи. Это не так. Книгу Мамонтов писал не просто «во взрослом», а в пожилом возрасте. Причем личные воспоминания не были единственным источником, на который он опирался. Понятно, что он читал мемуары других участников Белого движения, изучал документы. Так, французское издание 1981 года содержит схемы боевого пути батареи, которые без соответствующих документов составить невозможно, а командиру орудия во время войны они были недоступны. Кроме того, описывая свое поведение в той или иной ситуации, автор часто дает ему оценку с высоты прожитых лет, например: во время Февральской революции «мы стояли на углу улицы, когда окна над нами разлетелись. Толпа разбежалась, а мы, юнкера, ничего не понимая, продолжали стоять. Это была пулеметная очередь. Другие думали, что мы храбрецы, а мы были всего только дураками»12.

«15 августа 1917 года я был произведен в прапорщики – первый офицерский чин. […] В этот же вечер я выехал поездом в Москву и часть ночи провел, любуясь своим отражением в форме в темном окне вагона. Мне было 19 лет»13.

Серж Мамонтов. 1980-е годы^14.

Литературное произведение Книга «Походы и кони» в 1979 году удостоена литературной премии имени В. Даля (Париж). Известный французский филолог-славист Рене Герра назвал ее прекрасной и правдивой, отмечал своеобразие таланта Мамонтова, его дар рассказчика, чувство юмора15. Это действительно качественная документальная литература. Несмотря на кажущуюся фрагментарность и даже случайность некоторых эпизодов, произведение имеет четкую структуру. Книга состоит из крупных глав, последовательность которых отражает хронологию событий, что естественно для мемуаров. К главам о Гражданской войне составлены карты-схемы, на которых показан боевой путь батареи в тот или иной период. Каждая крупная глава включает множество мелких главок, рассказывающих об отдельных эпизодах, произошедших в данное время. Однако некоторые главки нарушают хронологический принцип, например, посвященные лошадям, устройству батареи, казакам, оружию, людям – сослуживцам и гражданским, отношению к войне и др. Повествование приобретает глубину и объемность, благодаря чему книга выходит за рамки воспоминаний «юноши, многого не знающего, многого не понимающего». Определенное представление об авторском стиле дает, к примеру, такой фрагмент: «В Армавире я познакомился с прапорщиком Ушаковым. Он хорошо пел Вертинского и ездил на чудной вороной кобыле Дуре, которую мне часто приходилось держать как коноводу. Свое имя она получила, потому что очень близорукий Ушаков совал ей удила не в рот, а в нос. Лошадь пятилась и задирала голову, а Ушаков в ярости кричал: дура! Так Дурой она и осталась»16. Или: «Красная конница была уже недалеко, она перешла на галоп. У нас началась паника. […] Коноводы подали лошадей. Я еще не вполне отдавал себе отчет в опасности и был удивлен истерическим криком коновода: – Берите лошадей... Да берите же лошадей, а то я их распущу! […] Выстрелы, крики, кругом силуэты скачущих с шашками всадников. Наши исчезли. Тогда я так испугался, что почти потерял сознание от страха. Сознание вернулось как-то сразу. Я скакал между двумя красными всадниками, касаясь обоих коленями. Лица их были налиты кровью, они орали и махали шашками, но очевидно находились в состоянии одурения, как я допрежь, потому что они меня не замечали. Я попробовал протиснуться между ними, но мне это не удалось. Тогда я попридержал Ваньку, пропустил их и взял направление под углом. Сердце билось, как на наковальне. Всеми силами я старался сохранить разум. Становишься слишком легкой добычей, если балдеешь»17. Рецензенты отмечают хороший язык, живую образную речь автора, интересные эпитеты, например, «крючковатый лес», «волнистая местность»; «я прихвостился к идущим за гробом…» «У меня еще была вежливая система. Вскоре я усвоил требовательную систему, которая давала лучшие результаты». «Атака целого корпуса неописуема, надо ее пережить. Мурашки бегают по спине от восторга» и др. Кубань и Армавир в книге «Походы и кони» Мамонтов воевал на Юге России, и потому многие страницы мемуаров посвящены Кубани. Да и в Белую армию они с братом вступили в Екатеринодаре, куда с большим трудом и риском для жизни добрались из большевистской Москвы.

Путь, пройденный 1-й конной Кубанской казачьей дивизией и 1-й конно-горной генерала Дроздовского батареей (август – декабрь 1918) ¹⁸

В рассказе о боях и походах 1918 года фигурируют названия станиц Тифлисской (здесь и далее сохранена авторская орфография топонимов), Петропавловской, Урупской, Чамлыцкой, Бесскорбной, Армавира (в городе дивизия была в октябре на отдыхе). В феврале –апреле 1920 года вместе с отступающей Белой армией прошел путь от Кущевки до Новороссийска (Брюховецкая, Уманская, Батуринская, Ново-Корсунская, Славянская). В августе того же года участвовал в десанте на Кубань (из Крыма). Рейд проходил через Приморско-Ахтарское, Ольгинскую, Брыньковскую, Ново-Николаевскую, Ачуев. Таким образом, автор в общей сложности провел на Кубани больше полугода. Разумеется, походная жизнь конного артиллериста во время Гражданской войны – это не научная экспедиция ученого-этнографа, однако благодаря своей наблюдательности и пытливому, живому уму Мамонтов многое увидел, описав в книге и природу края, и некоторые особенности быта и нравов кубанцев, в частности, казачества. К тому же в 1918 году батарея действовала совместно с 1-ой конной Кубанской казачьей дивизией и в дальнейшем автор близко наблюдал казаков в деле. Он подробно рассказывает о том, как они ездят верхом и джигитуют, о боевых навыках, оружии и одежде, об отношении к Белому движению и к большевикам. Думается, что воспоминания Мамонтова могут использоваться в краеведческой просветительской работе по теме «История Гражданской войны на Кубани». В книге есть маленькая главка под названием «Армавир». В ней приводится замечательный диалог рассказчика с местным жителем. «В Армавире много армян. Нас поместили в доме армянина-торговца. Хозяин, молодой человек, выразил нам свое восхищение, что мы сражаемся против большевиков. – А почему вы не сражаетесь против большевиков? – Я ?! – Да, вы. – Вы же солдаты – это ваше дело. – Вы думаете, что мы родились с ружьем в руках? Мы были частными людьми и пошли добровольцами. – Но у меня магазин, торговля. Что станется с магазином, если я пойду воевать? Нет, я не могу. – Если магазин мешает вам исполнить ваш долг, то подарите его кому-нибудь. – Вы шутите? – Тогда, если мы все разойдемся по нашим делам, то не останется никого, чтобы помешать коммунистам разграбить ваш магазин и повесить вас вдобавок. После этого хозяин больше не показывался»19. Сразу же следует авторский комментарий: «Было много эгоистичных трусов, которые нас восхваляли, но не считали себя обязанными следовать нашему примеру. Война ведь вредна для здоровья»20. Пожалуй, это слишком упрощенный и потому неточный вывод. В поведении и словах молодого армянина автор увидел только трусость. Но армавирский армянин того времени, тем более, владелец магазина, скорее всего, является внуком первопоселенцев черкесо-гаев, для которых торговля – это наследственное, очень важное и любимое семейное дело, и потому предложение подарить кому-нибудь магазин вызывает у него настоящий шок. По сути, поместив в книгу данный эпизод, автор преследовал простую цель – показать трусость обывателей, а в результате запечатлел своеобразный и в чем-то типичный характер армавирского торговца.

Примечания

1 Биография написана на основе статьи в Википедии (https://ru.wikipedia.org/wiki/Мамонтов,_Сергей_Иванович_(военный) 2 Мамонтов С. Походы и кони. Paris : YMCA-PRESS, 1981. 476 с. : карты. С. 5. 3 Там же. С. 67. 4 Герра Ренэ. «Походы и кони» Сергея Мамонтова // Герра Ренэ. «Когда мы в Россию вернемся…». Санкт-Петербург : ООО «Издательство “Росток”», 2010. 668 с. : ил. С. 258. 5 Мамонтов С. Походы и кони. Paris, 1981. С. 69–70. 6 Там же. С. 71. 7 Там же. С. 310. 8 Там же. С. 353. 9 Там же. С. 417. 10 Там же. С. 6. 11 Там же. С. 256–257. 12 Там же. С. 13. 13 Там же. С. 27. 14 Рунова Т. Г. Война и революция в судьбе Мамонтовых – владельцев Киреева // Химкинское краеведческое общество : сайт. URL : https://kraeved-himki.ru/vojna-i-revoljuciya-v-sudbe-mamontovyh-vladelcev-kireeva/ (дата обращения : 20.02.2023). 15 Герра Ренэ. «Походы и кони» Сергея Мамонтова // Герра Ренэ. «Когда мы в Россию вернемся…». Санкт-Петербург : ООО «Издательство “Росток”», 2010. 668 с. : ил. С. 259. 16 Мамонтов С. Походы и кони. Paris, 1981. С. 87. 17 Там же. С. 81–82. 18 Там же. С. 122. 19 Там же. С. 87. 20 Там же.