М. А. Плешивцева

 

На заре сплошной коллективизации…

 

Дело о покушении на селькора Акулину Брилеву

и об убийстве ее дочери Евгении Мельниковой

 

(по материалам публикаций в газете «Трудовой путь»)

 

Эта криминальная драма взбудоражила всю Кубань. Обстоятельства преступления, ход следствия и судебного процесса широко освещались в армавирской газете «Трудовой путь» (ныне «Армавирский собеседник»).

Покушение произошло 12 августа 1928 г. Первая публикация по теме появилась через 10 дней: 22 августа было напечатано официальное сообщение Армавирской окружной прокуратуры о том, что начато расследование по делу о тяжелом ранении Брилевой и убийстве ее пятнадцатилетней дочери Евгении Мельниковой.

Потерпевшая – Акулина Поликарповна Брилева – жительница хутора Веселого Богословского сельсовета Невинномысского района,1 член сельсовета, заместитель председателя сельского комитета взаимопомощи, член комиссии по учету объектов налогообложения, сельский корреспондент (селькор).

«В своих заметках, посылавшихся ею в газету «Трудовой путь» и в стенную газету, Брилева вскрывала отрицательные стороны в работе советско-общественного аппарата с. Богословского, разоблачала отдельных работников и преступные комбинации отдельных граждан (сокрытия объектов обложения, сокрытие зернопродуктов и так далее)».2 В частности, по ее заметкам были сняты с должностей заведующий школой и председатель КОВа.3

Вечером 12 августа, возвращаясь с дочерью из села Богословского, на расстоянии 300-350 саженей от своего хутора Брилева подверглась нападению. В нее стреляли из кукурузы, с небольшого расстояния. Пуля перебила ей нижнюю челюсть. Была убита дочь Евгения. Последующими выстрелами Брилева была ранена в плечо и в живот. В нападавших она узнала жителя хутора Веселого Черненко (именно он стрелял) и уполномоченного того же хутора Кравченко, который присутствовал тут же. Когда нападавшие скрылись, «тяжело раненная Брилева ползком по кукурузе и бахчам, через два часа только, добралась до своего дома».4

В сообщении Армокрпрокуратуры подчеркивается, что нападение на Брилеву было произведено, как на селькорку-общественницу, т. е. делу изначально придавался политический смысл.

 

В газете за 6 сентября с подзаголовком «По материалам следствия» напечатана большая статья «Выстрелы в селькорку-общественницу Брилеву».

Здесь рассказывается о том, что Брилева, посылая в газету заметки о сельских непорядках, не обошла в них и «главного хуторского воротилу, кулака Кравченко. Этот Кравченко был уполномоченным хутора. Пользуясь административным положением, он безнаказанно спекулировал скотом, постоянно укрывал объекты обложения.

Брилева разоблачила проделки Кравченко. Она сообщила газете о злоупотреблениях хуторского шабая-кулака…

По поручению редакции «Трудового пути» сотрудником газеты Сидором Кубанцем все эти факты были изложены в фельетоне “Кривые строки”».5

Кравченко решил отомстить Брилевой и начал подбивать на ее убийство своего родственника Иосифа Черненко, пообещав выплатить за «работу» четыреста рублей, он же «снабдил наемного убийцу отрезом6 с 19 патронами».

В условленном месте Черненко застал Кравченко с вилами в руках (тот, видимо, хотел проконтролировать исполнителя, а в случае необходимости и помочь ему). Когда повозка поравнялась с местом засады, раздались выстрелы.

Во время следствия Черненко сознался в преступлении и рассказал о роли Кравченко. Кравченко виновным себя не признал, отвергая свою причастность к нападению на Брилеву.

В этой статье почти за два месяца до судебного процесса нападение на Брилеву квалифицируется как «контрреволюционный акт против представителя советской власти и селькорки», подозреваемые Черненко и Кравченко называются преступниками. При этом наиболее тяжелым преступлением считается ранение Брилевой, а не убийство ее дочери: говорится о «зверской расправе» над селькором и о том, что весть о покушении, «сопровождавшемся убийством дочери», привлекла к себе внимание всех трудящихся города и станиц.

Такое смещение акцентов вполне соответствовало правоприменительной практике того времени. Власть, получая от рабселькоров сигналы о неблагополучии в глубинке, пыталась их защитить, принимая порой несправедливые решения. В 1926 г. «прокурорам поручили оберегать рабселькоров от преследований, затем их освободили от наказания за клевету, а после приравняли по статусу к советским работникам. Так что покушение на рабкора, который, к примеру, состоял членом профсоюза, расценивалось как теракт и грозило высшей мерой социальной защиты».8

 

 

Бóльшая часть публикаций по делу Брилевой в «Трудовом пути» – заметки с мест, которые стали появляться на страницах газеты буквально через день после сообщения о начале следствия. В основном, это были резолюции собраний, прошедших в трудовых коллективах и по месту жительства, а также письма селькоров. Их общий настрой передают заголовки: «К суровому ответу посягнувших на селькорку Брилеву!», «Требуем беспощадного суда», «Выстрелы нас не остановят». Они печатались вплоть до суда и даже в первый день судебного процесса было несколько сообщений, в которых делегатки станицы Прочноокопской, селькоры Ново-Михайловского сельского кружка и домохозяйки жилищно-арендных кооперативных товариществ города требовали сурового приговора.

Удивляет безжалостность людей к детям участников нападения. Так, в заметке селькора И. Ст-ева сообщается о том, что «дети причастного к убийству кулака Кравченко – сын и дочь – состояли в ячейке комсомола… Секретарю ячейки Серебряковой неоднократно заявляли об этом, про это писали в газете. Но Серебрякова вместо принятия мер якшалась с семьей Кравченко. Сейчас Серебрякова из комсомола исключена».9 Мало того, что началась травля детей Кравченко, из комсомола исключена еще и секретарь ячейки.

О высокой степени непримиримости и агрессивности общества свидетельствует и то, что в кампании осуждения участвовали подростки. Например, в сообщении о собрании ячейки ВЛКСМ при детдоме имени Карла Маркса ст. Невинномысской говорится: «Шлем проклятие и клеймим позором шкурников-комсомольцев – детей и брата убийцы Кравченко, которые втерлись в организацию […] Общее собрание просит применить к виновным самые жестокие меры».10

Сначала предполагалось, что следствие, осуществляемое во внеочередном порядке, будет закончено не позднее 1 сентября и сразу же состоится суд. Однако судебный процесс прошел позже. В газете за 1 ноября напечатано сообщение:

«2 ноября, в 9 часов утра, в помещении клуба металлистов,12 начнется слушанием дело о покушении на селькорку «Трудового пути» т. Брилеву и об убийстве ее дочери.

В Армавир уже прибыла выездная сессия краевого суда под председательством т. Рубинштейна. В качестве общественных обвинителей выступают представитель газеты «Правда»13 т. Наумов, представитель газеты «Молот»14 тов. Альшер и от редакции «Трудового пути» т. Курейко. Государственным обвинителем выступает прокурор тов. Рейнгардт.

Для освещения судебного процесса по делу Брилевой, имеющего огромное общественное значение, приехали корреспонденты [центральных15] газет».16

Процессу придавалось настолько важное политическое значение, что на него в качестве общественных обвинителей приехали представители главной газеты страны «Правда» и краевой газеты «Молот».

Среди корреспондентов различных печатных изданий, присутствовавших на суде, была и журналистка из Ростова-на-Дону Вера Федоровна Панова, в будущем известная российская писательница. По горячим следам она написала газетный отчет,17 а некоторое время спустя опубликовала отдельную брошюру. В дальнейшем Панова не раз возвращалась к армавирскому процессу и в автобиографической эссеистике, и в художественных произведениях. (Подробнее см. «Литературный Армавир». Панова http://litarmavir.my1.ru).

Репортаж о ходе судебного процесса опубликован в газете «Трудовой путь» за 3, 4 и 6 ноября.

Сначала давал показания Иосиф Черненко. Ему 29 лет. «Высокого роста, худощавый, с потухшим, безжизненным взором стоит он перед судом, тихо, ровно, но достаточно отчетливо давая показания».18 Он не пытается оправдать себя, подробно рассказывает о покушении, об обещанных Кравченко деньгах, кается.

Затем суд перешел к допросу Акулины Брилевой. «Слабым голосом, еще не оправившаяся от ранений, при мертвой тишине, ибо слушают ее затаив дыханье, рассказывает она про свою мужественную, стойкую, преданную советской власти работу на селе».19 «Рассказ Брилевой о покушении на ее жизнь и убийстве маленькой дочери Евгении потрясает присутствующих на суде. Черненко низко опускает голову. Даже обычно невозмутимый Кравченко теряет хладнокровие».20

Центральная фигура процесса – Алексей Кравченко. Все в нем вызывает неприятие публики – и показания его лживы, и сам он хитрый, и селькорка Малыгина в свидетельских показаниях характеризует его как «гаденького, завистливого и вредного человека». Виновным Кравченко себя так и не признал, хотя, согласно показаниям Черненко и Брилевой, именно он является организатором преступления.

Приговор суда был ясен изначально:

«Слушание дела о покушении на селькорку Брилеву и убийстве ее дочери окончено 4 ноября.

После двухчасового совещания, в 5 часов вечера, выездная сессия краевого суда приговорила кулака Кравченко и его сподвижника середняка Черненко к высшей мере наказания – расстрелу с конфискацией всего их имущества.

Приговор встречен присутствовавшими на суде хлеборобами и рабочими с единодушным одобрением».

Прошли десятилетия. Изменилась наша страна, во многом изменилось отношение россиян к событиям прошлого. Но некоторые взгляды и стереотипы поведения остались неизменными: ценность человеческой жизни в общественном сознании по-прежнему мала, а нетерпимость – велика. Не надо далеко ходить за примерами. В интересной, но тенденциозной статье «Люди, желающие обличать» автору явно изменяет нравственное чувство: он говорит о рабселькоровском движении как о массовом стукачестве, а к фотографии с покалеченной в результате покушения Брилевой дает такую подпись: «Кулацкое покушение помогло селькорке Акулине Брилевой (в центре) завести полезные знакомства в Москве (на фото – в компании Марии Ульяновой и Анны Ульяновой-Елизаровой)».21 Комментарии излишни.

 

 

Фото: РГАКФД/Росинформ

 

В заключение приведем выдержку из дневника пионерской дружины Казьминской средней школы Ставропольского края за 1961-1962 учебный год:

«8 февраля 1962. Заседание совета дружины. Прочитали письмо первого пионера нашей школы Дмитренко Ивана Ивановича. Решили посетить старейшего члена партии Брилеву Акулину Поликарповну.

9 февраля. Был проведен вечер, посвященный А. С. Пушкину. Были прочитаны стихи».22

 

Статьи по делу о покушении на Акулину Брилеву

Ранение селькорки Брилевой и ее дочери : официальное сообщение Армавирской окружной прокуратуры по делу о нападении на члена Богословского сельсовета селькорки Брилевой // Трудовой путь. – 1928. – 22 авг. – С. 3.

О чем говорят выстрелы по селькорке Брилевой? : преступное отношение к заметкам хуторских селькоров : сообщения // Трудовой путь. – 1928. – 24 авг. – С. 3.

К суровому ответу посягнувших на селькорку Брилеву! : сообщения о собраниях рабселькоров и ячеек комсомола // Трудовой путь. – 1928. – 2 сент. – С. 3.

Рабочие требуют сурового наказания для убийц : в ответ на выстрел – укрепим работу : сообщение о собраниях членов партии и рабочей молодежи на Невинномысской госшерстомойке // Трудовой путь. – 1928. – 4 сент. – С. 3. – Нападение на селькорку Брилеву и убийство ее дочери.

Выстрелы в селькорку-общественницу Брилеву : кулак Кравченко нанял в убийцы Иосифа Черненко за 400 рублей : по материалам следствия // Трудовой путь. – 1928. – 6 сент. – С. 3.

На борьбу с преследованиями! «Выстрелы нас не остановят» : [за качество следствия] // Трудовой путь. – 1928. – 19 окт. – С. 4.

Кулацкие рубли и обрез : [покушение на общественницу Акулину Брилеву и убийство ее дочери] / Сидор Кубанец // Трудовой путь. – 1928. – 30 окт. – С. 1.

Эхо четырех выстрелов : о покушении на селькорку-общественницу А. П. Брилеву / С. К. // Трудовой путь. – 1928. – 31 окт. – С. 1.

Дело селькорки Брилевой : судебный процесс начнется 2 ноября // Трудовой путь. – 1928. – 1 нояб. – С. 2.

В Армавир прибыла выездная сессия краевого суда под председательством т. Рубинштейна. В качестве общественных обвинителей выступают представитель газеты «Правда» т. Наумов, представитель газеты «Молот» тов. Альшер и от редакции «Трудового Пути» т. Курейко. Государственным обвинителем выступает прокурор тов. Рейнгардт.

Дело селькорки Брилевой. Город и станицы требуют сурового приговора! : сообщения // Трудовой путь. – 1928. – 2 нояб. – С. 1. – Делегатки ст. Прочноокопской, селькоры Ново-Михайловского сельского кружка, домохозяйки жилищно-арендных кооперативных товариществ города.

Поможем Брилевой! / Ворона // Трудовой путь. – 1928. – 3 нояб. – С. 1.

Узнав о тяжелом материальном положении Брилевой, рабкоры и сотрудники окрзу собрали 11 руб. 90 коп. ей в помощь и призывают последовать их примеру.

Кулацкие рубли и обрез. Дело о покушении на селькорку Брилеву : репортаж из зала суда / Л. Ш. // Трудовой путь. – 1928.

3 нояб. – С. 1.

4 нояб. – С. 3.

6 нояб. – С. 3.

***

Дело селькорки Брилевой. Кулацкий мандат в хуторе Веселом / Вера Вельтман // Большевистская смена (Ростов-на-Дону). – 1928. – 6 нояб. – Вера Вельтман – псевдоним. Настоящая фамилия Панова Вера Федоровна.

Селькорка-общественница : сообщение о покушении на Акулину Поликарповну Брилеву / фото Б. Игнатовича // Огонек. – 1928. – № 40. – С. 4. – (Окно в мир). – Режим доступа : https://cloud.mail.ru/public/0eab05870cd2/ogonek_1928_40.pdf (дата обращения: 21.03.2016).

Люди, желающие обличать : история рабселькоровского движения в СССР / Евгений Жирнов // Коммерсантъ Власть. – 2010. –  № 5 (от 08.02.). – С. 56-63. – Режим доступа : http://www.kommersant.ru/doc/1311350. (дата обращения: 18.02.2016).

 

   

 

Примечания