Георгий Аркадьевич Шенгели

1 июня [20 мая по старому стилю] 1894 – 16 ноября 1956

Русский поэт, переводчик, филолог-стиховед

 

Родился в станице Темрюк (ныне город в Краснодарском крае), в семье адвоката. Его родители – отец, Аркадий Александрович Шенгели (1853-1902) и мать, Анна Андреевна, урожд. Дыбская (1862 – 1900) – умерли рано, и Георгий переехал в Керчь к бабушке со стороны матери – Марии Николаевне Дыбской, которая сумела дать внуку хорошее образование, а главное – пробудила в нем жажду к знаниям и научила целеустремленно утолять эту жажду. В 1912 г. Шенгели начал писать стихи, заинтересовался стиховедением. Учитель французского языка в керченской гимназии С. А. Красник способствовал приобщению подростка к европейской поэзии. Много лет спустя благодарный ученик посвятил памяти своего учителя очерк «О моей работе», в котором были сформулированы творческие принципы Шенгели-переводчика.

«Семья жила скромно, не нуждаясь, но и без «свободных» денег – на пенсию, получаемую бабушкой за покойного мужа, и небольшое наследство, оставленное отцом Шенгели и тщательно расчисленное, чтобы хватило до конца гимназии. Отчасти ради помощи семье, а более – чтобы утвердиться в самостоятельности, пятнадцатилетний гимназист начал подрабатывать, сотрудничая в мелких керченских газетах: писал хронику, фельетоны, театральные рецензии и – чему сам впоследствии удивлялся – заметки об авиации».1

Первый стихотворный сборник Шенгели – «Розы с кладбища» (1914). В нем чувствуется сильное влияние поэзии Игоря Северянина. Почти сразу после выхода в свет сборника Георгий Аркадьевич разочаровался в нем и, будучи беспощадно требовательным к себе, уничтожил все доступные ему экземпляры.

Летом 1914 года он поступил на юридический факультет Московского университета, несколько месяцев жил в Москве, гостил у Д. Бурлюка. Поздней осенью перевелся в Харьковский университет, где служил его дядя – профессор химии В. А. Дыбский, чья дочь Юлия (1896-1972) стала первой женой Шенгели.

В 1915 г. Георгий Шенгели выпустил еще две тоненькие книжки стихов – «Зеркала потускневшие» и «Лебеди закатные». А весной 1916 в петроградском издательстве “L΄OISEAU BLEU” вышла книга «Гонг», изданная на средства автора, на деньги, сэкономленные строжайшим самоограничением, вплоть до голодания, книга, которую сам Шенгели называл первой своей книгой.

1917 годом датированы первая научная публикация Шенгели – «Два «Памятника» (сравнительный анализ одноименных стихотворений Пушкина и Брюсова) и книга стихов «Апрель над обсерваторией», на следующий год выходит поэтический сборник «Раковина».

В 1918 г. Шенгели окончил университет. Весной 1919 г. «был командирован из Харькова в большевистский Крым, получив назначение «комиссаром искусств» в Севастополь. Но вскоре, летом того же года, после прихода в Крым Белой армии, вынужден был скрываться. С фальшивым паспортом, выданным Севастопольской парторганизацией, он пробрался в знакомую Керчь, а осенью – в Одессу. Георгий еще не знал, что, вернувшись вторично в Крым, красные расстреляют в Керчи его старших братьев, Евгения и Владимира – офицеров Белой армии. Семейная трагедия навсегда наложила отпечаток тревоги и дисгармонии на его характер и мировосприятие. Но кипучая творческая энергия Георгия Шенгели побеждала, ее он направил на литературную деятельность».2

В 1919-21 гг. увидели свет еще несколько поэтических книжек Шенгели, крупная теоретическая работа «Трактат о русском стихе». Были напечатаны его первые переводы – «Избранные сонеты» Ж. М. Эредиа.

В 1922 году 28-летний поэт поселился в Москве. Здесь он познакомился с поэтессой, переводчицей Ниной Леонтьевной Манухиной (1893-1980), ставшей через два года его второй женой.

За «Трактат о русском стихе» был избран действительным членом Государственной академии художественных наук. Преподавал стиховедение в Высшем литературно-художественном институте («Брюсовском институте»), – специальном высшем учебном заведении, который действовал в Москве в 1921-25 годы. В 1925-1927 годах был председателем Всероссийского союза поэтов.

В первые московские годы Шенгели еще издается, однако после 1927 года его стихи почти не публиковались (вышло всего два сборника: в 1935 году – «Планер» и в 1939 – «Избранные стихи»).

Занимался активной переводческой и организаторской деятельностью (в 1930-е годы заведовал переводами «Литературы народов СССР» в Госиздате). Благодаря ему получали работу Анна Ахматова, Борис Пастернак, Осип Мандельштам, Вера Звягенцева, Мария Петровых, Арсений Тарковский, Аркадий Штейнберг, Семен Липкин и др. Сам Г. А. Шенгели перевел на русский язык 140 тысяч строк Байрона, Верхарна, Гейне, Гюго, Эредиа, Махтумкули, Лахути...

Известны его теоретические работы по стиховедению «Трактат о русском стихе» (1921, 2-е изд. – 1923) и «Практическое стиховедение» (1923, 1926, в третьем и четвертом изданиях – «Техника стиха», 1940, 1960).

В мае 1956 г. у Шенгели случился инсульт. Через полгода его не стало.

 

Георгий Шенгели и Игорь Северянин

В январе 1914 года в жизни начинающего литератора Г. Шенгели произошло важное событие – он познакомился с приехавшими в Керчь на гастроли Игорем Северяниным, В. Маяковским и Д. Бурлюком.3

«В гостиницу «Приморская» к Северянину в номер пришел серьезный гимназист последнего класса Георгий Шенгели со своими стихами. Северянин пригласил на чтение Маяковского с Бурлюком. Слушали внимательно, гимназист обладал явным талантом. Северянин его похвалил: «Вы правильно читаете, только нужно больше петь». Перебросив из одного угла рта в другой потухшую сигару, Маяковский сказал: «Есть места... Вот у вас «голос хриплый, как тюремная дверь»... Это ничего... Это образ...» Более пространно, с формальным разбором читанного, говорил Давид Бурлюк. Не чуя под собой ног, Шенгели покинул «Приморскую»: он будет поэтом!»4

В 1916-1917 гг. Северянин и Шенгели вместе гастролировали по городам России. О первых совместных выступлениях Георгий Аркадьевич вспоминал:

«Весною 16-го года вышел мой «Гонг» – довольно слабая, хотя и звонкая книга, имевшая неожиданно значительный успех. Подвал Айхенвальда в «Речи» сразу сделал меня «знаменитым». Выступая со стихами из «Гонга» в Петербурге на одном из вечеров Северянина в громадном, до отказу набитом зале городской Думы, я вызвал овацию, бисировал четырнадцать раз; в антракте несколько сот экземпляров «Гонга» были раскуплены (в фойе стоял столик с книгами Северянина и моими), и в «артистическую» ломились юноши и девушки с белыми томиками в руках, прося автографов. Мне было только двадцать два года... Я послал один экземпляр «Гонга» Брюсову с почтительной, но сдержанной надписью».5

Известно о двух совместных выступлениях Игоря Северянина и Георгия Шенгели в Александровском зале городской Думы Петрограда – 11 и 23 апреля 1916 года.6 На обоих Шенгели делал доклад о Северянине «Поэт вселенчества» и, видимо, читал свои стихи. Интересно, что программа петроградского поэзовечера за 23 апреля 1916 г. полностью совпадает с концертом, который состоялся в Армавире 4 февраля 1917 г.):

23 апреля 1916 года Петроград, Александровский зал Городской думы Поэзовечер. Доклад Г. Шенгели «Поэт вселенчества». Чтение стихов: Балькис Савская (М. В. Волнянская-Домбровская).

 

Поэзовечера в Петрограде были прологом к двухнедельной гастрольной поездке Северянина. Не учеником, но младшим товарищем отправился вместе с ним Георгий Шенгели, предваряя выступления этого оглушительно популярного в ту пору поэта докладами о его творчестве и читая собственные стихи из «Гонга». В Москве, Харькове, Одессе их приветствуют почти на равных – знаменитость и новичка: осыпают аплодисментами, раскупают книги, просят автографы.

Юрий Олеша вспоминал:

«Первая моя встреча с Георгием Шенгели состоялась тогда, когда я, будучи мальчиком, но уже чувствуя, что в мире есть поэзия, и уже понимая краем души, что я буду служить ей, увидел его на сцене театра в Одессе – давно, давно, когда он выступал как докладчик о творчестве Северянина и как чтец своих стихов.

Он поразил меня, потряс навсегда. В черном сюртуке, молодой, красивый, таинственный, мерцая золотыми, как мне тогда показалось, глазами, он читал необычайной красоты стихи, из которых я тогда понял, что это рыцарь слова, звука, воображения…»7

Осенью Г. Шенгели гостил у Северянина в Гатчине. Радушный хозяин пытался приохотить своего гостя и друга к рыбной ловле, обсуждали план второго турне. И оно состоялось в январе-марте 1917 г. Концерты прошли в Москве, Батуми, Кутаиси, Тифлисе, Баку, Армавире, Екатеринодаре, Новороссийске, Таганроге, Ростове-на-Дону, Харькове, Курске, Киеве. Почти о каждом концерте писала местная печать. И хотя в рекламных объявлениях это были «поэзовечера Игоря Северянина» (крупными буквами) «с участием Георгия Шенгели» (мелким шрифтом) (см. объявление в армавирской газете «Отклики Кавказа»), в рецензиях почти всегда характеризовали выступление Шенгели.

Тифлис:

«Вечер открылся чтением лекции г. Шенгели…

Как содержание лекции, так и изложение ее вполне положительно, красиво, обстоятельно. Единственным дефектом этой лекции надо считать некоторую тенденцию г. Шенгели возвысить своего любимца, Игоря Северянина, не только за счет современных писателей, как, например, Валерия Брюсова, на которого он поминутно замахивался, но и за счет Некрасова. Это, по нашему мнению, не этично, тем более, что г. Шенгели разъезжает с г. Северяниным вместе и в данном случае как бы говорят в один голос.

…Затем г. Шенгели прочел свои стихи, из которых особенно хороши: "В аметистовом сумраке", "Мне было пять лет" и много других на бесконечные "бис" публики.

Стихи г. Шенгели красивы, поэтичны, полны чувств и создают желанное автору настроение. Поэта наградили аплодисментами и цветами. Кроме того, г. Шенгели, кстати сказать, прекрасный декламатор, прочел с большим подъемом чувств несколько прекрасных стихотворений Игоря Северянина…»8

«Большой успех имел … Г. Шенгели, прочитавший поэтическую чудную сказку о старике-моряке и его маленьком домике. … Краткий сжатый доклад «Самураи духа», прочитанный … Г. Шенгели, был очень интересен».9

«Лучшее, что было на третьем и последнем поэзовечере Игоря Северянина, это стильный, яркий доклад Г. Шенгели о Верхарне… Глубокие мысли, яркие, фантастические слова, в кои облек молодой человек свой доклад, блестящие каскады блестяще построенных фраз, глубокое преклонение перед воспеваемым гением, редкая проникновенность в идеи делают честь докладчику, сумевшему на протяжении трех вечеров, в течение 2-3 часов, блеснуть своим запасом знания, глубиной чувства и искренностью тона. С удовольствием отмечаю блестящий успех у многочисленной аудитории».10

Баку:

«Георгий Шенгели останавливается … на отдельных поэзах Игоря Северянина и метко, красиво их характеризует. В заключение своего доклада … лектор обращает внимание на современную ритмику стиха, опирающуюся на чередование второстепенных ударений и цезур».11

Харьков:

«Поэт Георгий Шенгели прочел небольшой доклад о … бельгийском поэте Эмиле Верхарне, дав яркий, но беглый очерк творчества гениального фламандца. … Г. Шенгели с большим успехом прочел свои стихотворения».12

Екатеринодар

И даже в отрицательных отзывах о концертах, указывая, что «Шенгели монотонно читает доклад-гимн о Северянине», автор вынужден отметить: «На сцене – снова Шенгели. Он декламирует свои стихи. Декламирует красиво и стихи у него красивые: звучные, музыкальные».13

 

Последняя встреча двух поэтов состоялась, предположительно, 13 мая 1917 года в Москве. В зале Синодального училища проходил «Первый республиканский поэзовечер» Северянина при участии Г. Шенгели, Д. Помренинга и А. Прокопенко.14 Позднее, проживая в разных странах (Северянин – в Эстонии, Шенгели – в Советском Союзе), они переписывались.

В 1918 году Северянин написал стихотворение «Георгию Шенгели»:

Ты, кто в плаще и в шляпе мягкой,

Вставай за дирижерский пульт!

Я славлю культ помпезный Вакха,

Ты – Аполлона строгий культ!

В твоем оркестре мало скрипок:

В нем все корнеты-а-пистон.

Ищи средь нотных белых кипок

Тетрадь, где – смерть и цепий стон!

Ведь так ли, иначе (иначе?…)

Контрастней раков и стрекоз,

Сойдемся мы в одной задаче:

Познать непознанный наркоз…

Ты, завсегдатай мудрых келий,

Поющий смерть, и я, моряк,

Пребудем в дружбе: нам, Шенгели,

Сужден везде один маяк.

Отклик Георгия Шенгели «На смерть Игоря Северянина» – это пронзительно человечное стихотворение, лишенное всякого официоза, глубоко личное и в то же время созвучное чувствам многих людей:

Милый Вы мой и добрый!

Мою Вы пригрели молодость

Сначала просто любезностью,

Там — дружбою и признанием;

И ныне, седой и сгорбленный,

Сквозь трезвость и сквозь измолотость,

Я теплою Вашей памятью

С полночным делюсь рыданием.

Вы не были, милый, гением,

Вы не были провозвестником,

Но были Вы просто Игорем,

Горячим до самозабвения,

Влюбленным в громокипящее,

Озонных слов кудесником, –

И Вашим дышало воздухом

Погибшее мое поколение!

Я помню Вас под Гатчиной

На Вашей реке форелевой

В смешной коричневой курточке

С бронзовыми якоречками;

Я помню Вас перед рампами,

Где бурно поэзы пели Вы,

В старомодный сюртук закованы

И шампанскими брызжа строчками.

И всюду — за рыбной ловлею,

В сиянье поэзоконцертовом –

Вы были наивно уверены,

Что Ваша жена — королевочка,

Что друг Ваш будет профессором,

Что все на почте конверты — Вам,

Что самое в мире грустное –

Как в парке плакала девочка.

Вы – каплей чистейшей радости,

Вы – лентой яснейшей радуги,

Играя с Гебою ветреной,

Над юностью плыли нашею, –

И нет никого от Каспия,

И нет никого до Ладоги,

Кто, слыша Вас, не принес бы Вам

Любовь свою полной чашею…

15.03.1942

 

Георгий Шенгели и Армавир

В нашем городе гастрольное выступление Игоря Северянина и Георгия Шенгели состоялось 4 февраля 1917 г.

К сожалению, армавирский автор в рецензии на поэзовечер практически ничего не рассказал о самом концерте. Он писал о своем восприятии поэзии Северянина, основной упор делая на отсутствие новаторства в его творчестве. О докладе высказался так: «Чичероне по ветрограду северянинских цветов поэзии г. Георгий Шенгели неутомимо доказывал полчаса, что Иг. Северянина не надо бояться, что новые его слова аппробованы академиком-профессором, что он благонамеренный новатор, пойти за которым не представляет опасности».15

Обладая острым, но недобрым взглядом, рецензент описал свои впечатления от внешности выступавших, отметив «небрежно-неуклюжую» походку «сухощавого и будто уже немолодого» Северянина, которому в то время было 29 лет, и буквально припечатал всех в одном предложении: «Прошел поэзовечер, … еще мерещится серое лицо поэта, кукольное личико декламаторши и оскаленные, как у задорного волчонка, зубы докладчика».16 Читать полностью.

Кстати, в воспоминаниях Юрия Олеши о Георгии Шенгели есть строки: «Все можно было нести на его суд – стихи, прозу, драму, замысел, намек... Он все понимал, и если ему нравилось – вдруг сверкал на меня великолепным оскалом улыбки».17 (Два автора используют одно и то же слово, но какое разное впечатление!)

Арсений Тарковский запомнил голос Шенгели, «глубокого мягкого тембра, низкий и очень гибкий». А о душевных качествах Георгия Аркадьевича написал так: «Он дружил с людьми. Дружба для него была понятием священным. Я уверен, что во имя дружбы он мог бы броситься в огонь не моргнув глазом. Он делал много добра людям и никогда не говорил об этом».18

В 1920-е годы Шенгели обращается к прозе; он пишет произведение под названием «Черный погон», в котором рассказывает о своих скитаниях по югу России во время Гражданской войны. Авторский подзаголовок гласит: «роман-хроника». Исследователи (в частности, А. В. Маньковский) определяют жанр «Черного погона» следующим образом: «беллетризированные мемуары» и «автобиографическое произведение (хотя его нельзя назвать мемуарами в полном смысле этого слова)».19 Действие первых глав происходит в Керчи.

Вот самое начало этого произведения:

«В моей комнате – кровать, стол, стул. В моей комнате – беленые стены, насвежо крашенный желтый пол; сквозь щели плохо пригнанной двери пахнет цветущей маслиной, полынью, чобром. Шумит море, свистит в иолантусах ветер, цикада стрекочет, отмеривая время. Лампа с насаженным на стекло лоскутком бумаги, уже обуглившимся от жара, слегка мигает. Ночь. Я один.

И раньше бывали бессонные, одинокие ночи, но тогда перед глазами выстраивались фразы Флобера, сверкала шпага гимназического учителя Штирнера и пасьянсом раскладывались строфы Малларме: не сходится, надо сначала (кстати, почему у меня Малларме ассоциируется с подлейшим городом Армавиром?). Во всяком случае я был молод и жаден. Но между «раньше» и «теперь» легло десять лет; золото плотно засело в зубах, и в волосах запуталось немало платины. И я сижу, ночью, один, в этой крымской деревне, в этой бедной комнате с насвежо крашенным желтым полом, и подвожу итоги. Печальное дело...»20

Почему Шенгели дал такую нелестную характеристику Армавиру, неизвестно.

Весьма неожиданна для читателей и его ассоциация с нашим городом французского поэта, примыкавшего сначала к парнасцам, а позднее ставшего одним из вождей символизма. Возможно, негативное отношение к поэту связано с тем, что Малларме очень сложен для восприятия и перевода на другой язык, так как выражал мысли и чувства не непосредственно и прямо, а через иносказания, подлежащие раскрытию и даже расшифровке.

 

Литература, сетевые ресурсы

Шенгели, Г. Иноходец : собр. стихов. Повар базилевса: Византийская повесть. Литературные статьи. Воспоминания / изд. подгот. В. Перельмутер. – М.: Совпадение, 1997. – 544 с. – ISBN 5-86435-011-7.

Георгий Шенгели. Собрание стихотворений : сайт // Электронная библиотека PROFILIB © 2012–2017. – Режим доступа: https://profilib.com/chtenie/111579/georgiy-shengeli-sobranie-stikhotvoreniy.php. – Хронологически собранные стихотворения и поэмы "ученого поэта", стиховеда, переводчика Георгия Шенгели.

Стихи Шенгели : сайт – Режим доступа: http://shengeli.in-poetry.ru/author-yshengeli-look-n.html (дата обращения: 13.03.2017). – Загл. с экрана.

Георгий Шенгели : [Биография. Творчество. Все стихи] : сайт // «45-я параллель» : альманах. – Режим доступа: https://45parallel.net. – Загл. с экрана.

Молодяков, В. Э. Георгий Шенгели. Биография. – М. : Водолей, 2016. – 616 с. – ISBN 978-5-91763-324-4.

Новая книга известного историка и коллекционера, доктора политических наук, профессора Василия Молодякова (Токио) посвящена жизни и творчеству русского поэта и переводчика Георгия Аркадьевича Шенгели (1894-1956), которого автор уверенно называет классиком русской поэзии ХХ века. Как же получилось, что автор 17 поэтических книг, переводчик Байрона, Гюго и Верхарна, друг Брюсова и Волошина Ахматовой и Мандельштама оказался забыт на долгие десятилетия, а его наиболее зрелые произведения увидели свет только посмертно? На основании впервые публикуемых архивных документов, анализа художественных текстов и свидетельств современников автор детально воссоздал – и увлекательно рассказал – трагическую историю жизни замечательного поэтаи принципаиального человека, историю его сложных отношений с эпохой, властями, собратьями по перу и с самим собой.

Перельмутер В. Живущий на маяке : над архивом Георгия Шенгели // Вопросы литературы. – 1990. – № 6. – С. 60.

Жуковская Т. Н. Георгий Шенгели: поэт, теоретик стиха и переводчик // Крымский архив. – 2015. – № 3. – С. 76. – Условия доступа : http://krarkh.cfuv.ru/wp-content/uploads/2017/01/006zukovska.pdf (дата обращения 17.03.2017).

 

Н. Л. Манухина и Г. А. Шенгели (из свободных источников в интернете)

 

Примечания